Martin Luther und seine Bibelübersetzung
Es ist üblich zu denken, dass die erste Bibelübersetzung in die deutsche Sprache von Martin Luther geschaffen wurde. In Wirklichkeit gab es lange vorher Versuche, einige alttestamentarische Bücher ins Deutsche zu übersetzen. Aber nur der Begründer der Reformation schaffte die ganze Übersetzung, die eine große Rolle für die Entwicklung der deutschen Sprache hatte.
Nach der Abwendung von der katholischen Kirche wollte Martin Luther die Heilige Schrift übersetzen, um die Bibel für alle Leute verständlich zu machen. Früher benutze man in der Kirche nur Texte auf Latein, die nur gebildete Leute verstehen konnten. Deshalb war es notwendig, eine gute Übersetzung zu schaffen. Das größte Problem bestand darin, dass es im Mittelalter keine einheitliche deutsche Sprache gab. Auf dem Territorium des heutigen Deutschlands gab es zahlreiche Kurfürstentümer, in denen verschiedene Dialekte gesprochen wurden. In seiner Bibelübersetzung benutzte Luther mitteldeutsche Dialekte, vor allem Sächsisch. Es war für ihn auch wichtig, die biblischen Texte der Alltagssprache näherzubringen. Später erzählte der Theologe, dass er die Sprache verwendete, die er bei einfachen Menschen hörte. Er behauptete: „Man muss dem Volk aufs Maul schauen“.
Während der Arbeit hatte Luther noch ein großes Problem: In der Sprache gab es häufig keine Analogien für einige biblische Wörter, deshalb musste er neue Begriffe schaffen, was die deutsche Sprache bereicherte.
Die katholische Kirche verfolgte Martin Luther, deshalb verbrachte er heimlich einige Monate auf der Wartburg, wo er das Neue Testament übersetze. Diese kolossale Arbeit wurde ziemlich schnell erledigt: von Dezember 1521 bis März 1522. Die erste Ausgabe wurde sofort verkauft, weil alle Leute die Heilige Schrift in ihrer Muttersprache lesen wollten. So wurde die Basis für die einheitliche deutsche Sprache gelegt.
Мартин Лютер и его перевод Библии
Принято думать, что первый перевод Библии на немецкий язык был сделан Мартином Лютером. В действительности задолго до него делались попытки перевести некоторые ветхозаветные книги на немецкий. Но основоположник Реформации создал полный перевод, который сыграл большую роль для развития немецкого языка.
После разрыва с католической церковью Мартин Лютер хотел перевести Священное Писание, чтобы сделать Библию понятной для всех людей. Раньше в церкви использовали только тексты на латыни, которые понимали лишь образованные люди. Поэтому было необходимо создать хороший перевод. Самая большая проблема состояла в том, что в Средние века не существовало единого немецкого языка. На территории сегодняшней Германии существовало множество курфюршеств, в которых говорили на различных диалектах. В своем переводе Библии Лютер использовал средненемецкие диалекты, прежде всего саксонский. Для него было важно приблизить библейские тексты к повседневному языку. Позже теолог говорил, что он использовал язык, который подслушал у простых людей. Он утверждал: «Нужно прислушиваться к простому народу».
Во время работы Лютер имел еще одну проблему: в языке зачастую не было аналогий для некоторых библейских слов, поэтому ему пришлось создавать новые понятия, которые также обогатили немецкий язык.
Католическая церковь преследовала Мартина Лютера, и потому он провел тайно несколько месяцев в замке Вартбург, где перевел Новый Завет. Эта колоссальная работа была осуществлена достаточно быстро: с декабря 1521 по март 1522 года. Первое издание было тотчас раскуплено, потому что все люди желали читать Священное Писание на родном языке. Так был заложен базис для единого немецкого языка.
2.3 Немецкая Библия Мартина Лютера
Немецкий гуманист, один из «отцов» реформации - Мартин Лютер (1483-1546) - по праву может считаться и отцом современного немецкого языка. Историки немецкого языка полагают, что роль Лютера для становления и развития немецкого языка столь же велика, как и роль Цицерона для латинского. Основным детищем Лютера-филолога стал перевод Библии на немецкий язык.
В 1522 г. в Виттенберге выходит в свет Новый Завет - перевод на немецкий язык, сделанный Лютером (Das Neue Testament Teutsch). Работа над переводом заняла лишь три месяца. Зато последующий перевод Ветхого Завета затянулся на многие годы. Полный перевод Библии вышел лишь в 1534 г. Естественно, Лютер работал над переводом не один. В Виттенберге сформировалось что-то наподобие «переводческого цеха», главным мастером которого был Лютер. Ему помогали его друг и последователь Меланхтон и другие эрудиты, специалисты в греческом, древнееврейском и латинском языках и в интерпретации библейских текстов.
Главным в оценке переводческого труда Лютера является не то, что он сумел сделать новый перевод Библии, а то, каким языком он его перевёл.
Цель этого нового перевода состояла в том, чтобы дать современникам текст Библии на понятном им языке, на котором они каждодневно общались между собой.
Лютер в известной степени продолжает традицию Иеронима в переводе текстов Священного Писания - переводить не слова, а смыслы. В своей работе над переводом Библии он видит много общего с тем, что пришлось испытать Иерониму. Прежде всего это постоянная необходимость разъяснять невежественным церковникам смысл своих переводческих решений. В своём знаменитом «Послании о переводе» Лютер сравнивает себя с Иеронимом: «Так было и со святым Иеронимом: когда он переводил Библию, хозяином ему был весь свет, лишь он один ничего не понимал в своём деле, а судили о труде доброго мужа те, кто недостоин был даже чистить его туфли». Объединяет Лютера с Иеронимом и то, что оба переводчика Библии изложили свои взгляды на перевод в форме посланий, стараясь объяснить современникам свою переводческую стратегию. И «Письмо Паммахию» Иеронима с подзаголовком «О наилучшем способе перевода», и «Послание о переводе» Лютера вошли в золотой фонд теоретических трактатов о переводе и позволяют нынешним переводчикам судить о том, какие проблемы приходилось решать их коллегам в прошлом.
В переводе Библии отражается концепция Лютера-реформатора. Одним из главных положений его духовной концепции было то, что единственным источником веры является Священное Писание, а также то, что каждый верующий должен иметь возможность свободно его интерпретировать.
На этой концепции и строится стратегия перевода: во-первых, сделать текст перевода содержательно верным и точным, максимально соответствующим тексту оригинала, а во-вторых, сделать его понятным, доступным каждому человеку.
Перевод Библии, сделанный под руководством Лютера, стал одним из мировых шедевров библейского перевода, повлиявшим на развитие переводческой практики не только в Германии, но и во всей Европе. Все последующие переводы Библии на немецкий язык опираются на версию Лютера, исправляя и дополняя его текст в соответствии с современным состоянием немецкого языка с современным научным знанием.
Этот перевод заложил основы общенемецкого национального литературного языка и стал литературным памятником первостепенного значения. Стремясь создать общий для всей нации немецкий язык, Лютер проделал огромную лингвистическую работу, разрабатывая нормы орфографии, фонетической транскрипции, упорядочивая грамматические формы. После выхода в свет лютеровской Библии немецкий язык стал все более уверенно отвоевывать позиции у латыни как язык научного общения и литературы.
#Лютер #Библия #перевод
«Библия – это кормилица, на груди которой возник немецкий язык; монастырская библейская образованность – дом, в котором этот ребенок дорос до зрелости, превратившись в литературный язык». Мартин Лютер, виттенбергский монах и реформатор, пожалуй, самый большой свидетель этого исторического и языкового факта.
Когда люди в наши дни слышат имя Мартин Лютер, то в большинстве случаев они думают о реформаторе из Виттенберга, который в XVI веке, по мнению одних, обновил, а по мнению других, расколол церковь. Эта точка зрения понятна, но в своей исключительности она закрывает собой один из наиболее значимых для языка второстепенных аспектов творчества Большого Виттенбергца. По мере того как Лютер выступал за обновление церкви, он достигал также и языкообразующей роли. Это было решающее оружие реформации: устное и письменное слово.
Как Лютер пришел к этому? Ответ тесно связан с литературным творчеством Лютера – прежде всего, при его работе над переводом Библии. План по переводу Библии созрел у Лютера в 1521 во время его укрытия в Вартбурге. В середине декабря 1521 года он начал с перевода на немецкий язык Нового завета и окончил эту работу через одиннадцать недель. В сентябре 1522 года произведение было напечатано («Сентябрьская Библия»). Затем Лютер взялся за перевод Ветхого завета с еврейского языка и латыни, однако эта работа, в силу некоторых причин, была завершена лишь в 1534 году. До 1546 года, когда Лютер умер, эта полная Библия дважды печаталась в Виттенберге, и перепечатывалась в дальнейшем, в общей сложности, восемнадцать раз в Лейпциге, Вормсе, Страсбурге, Аугсбурге и Цюрихе. Лютер, к слову, был не первым, кто пытался перевести Библию на немецкий язык. Истоки немецкой традиции перевода Библии лежат в VIII веке. Из позднего средневековья имеются следы полных немецких рукописей Библии. В 1466 году Йоханнес Ментель представил первую напечатанную Библию на высоколитературном немецком языке (так называемая Библия Ментеля). Вплоть до появления Сентябрьской Библии Лютера печатались более пятнадцати Библий, некоторые из которых Лютер знал и использовал. «Но он оставлял их всех далеко за собой с его доступным немецким языком, с которым никакой переводчик не справился прежде тем же самым способом» – говорил Ханс Эггерс. То, что оказалось весьма кстати, так это гуманистическое образование Лютера. Гуманисты имели доступ к источникам, могли использовать библейские тексты на языке-оригинале и лучшие рукописи, а также текстологические распечатки и комментарии. Все это создало надежный базис для качественного перевода. Кроме того, Лютер был обязан гуманистам методами текстологической работы над образцами перевода, а также умел гениально обращаться со всеми доступными ему средствами грамматики и перевода. Искусство перевода Лютера основывалось на неутомимом стремлении создать понятный для каждого немца перевод Библии. Чтобы достичь этого, Лютер при переводе стремился к естественной простоте, такой же, как „матери в доме, дети на переулках, мужчины на рынке“.
Чтобы сделать содержание Писания понятным даже необразованным дилетантам, Лютер как переводчик непрерывно тренировался в теории и практике. В своем открытом письме устным переводчикам (1530 год) он сообщает о трудностях, которые получаются при переносе текстов с греческого языка, латинского языка и, прежде всего, еврейского языка. Особенно это касалось псалмов, изречений и книги Иова, которые таят в себе опасность для переводчика неверно или неточно перенести трудный еврейский текст. Поэтому Лютер от издания к изданию своих трудов искал все новые возможности точно донести содержание.
Лютер преследовал «идеал художественной простоты» – люди должны были не только понимать Священное Писание, но и охотно читать его. Поэтому наряду с подбором слов было обращено много внимания также на другие языковые тонкости, такие как мелодия предложения, ритм предложения, текучесть речи и – где это было возможным – он пользовался даже стилевыми средствами поэзии. Лютер понимал то, что его усилие познакомить людей с Библией только тогда может стать удачным, когда эти тексты смогут воспринимать в разных местах. C этой целью он пользовался относительно простым методом: чтобы переводить еврейские, греческие и латинские понятия правильно и общепонятно, он собирал по возможности, многие из немецких соответствий из разных регионов. Тогда он делал удачный выбор в пользу того варианта, который понимался как в Галле, так и во Фрайбурге, как в Кельне, так и в Вене. В открытом письме для устных переводчиков он пишет: „Все же, тот, кто хочет переводить, должен иметь большой словарный запас, чтобы он мог иметь выбор.“
Все же, его языкотворческая гениальность заключалась не только в сотворении новых понятий и в выборе общепонятных выражений, а, прежде всего, в намерении дать содержание Библии людям действительно на их языке. Это стало возможным только благодаря тому, что Лютер при переводе ставил акцент не на точную передачу слов, а на передачу письменного смысла и контекста в целом. Этот факт даже ставили Лютеру в упрек, что он слишком свободно обошелся с текстом Писания. Однако, он не дал почувствовать себя виновным перед критиками.
Таким образом, Мартин Лютер не только оставил после себя образец литературной прозы, прошедшей сквозь столетия, но и подарил многим людям Библию, которая смогла коснуться их сердец.
Автор статьи – Доктор философии Томас Доманьи, профессор этики и социальной теологии Высшей Теологической школы Фриденсау (2003-2015);
Перевод с немецкого языка осуществлен сообществом Прогрессивные Адвентисты
Все, что я есть и могу дать, по Его милости и благодати…
М. Лютер «Послание о переводе»
Знаменитые девяносто пять тезисов, прибитые в 1517 году Лютером, тогда еще монахом-августинцем, к дверям собора в Виттенберге, посеяв раздор между богословами, подняли важнейший для того времени вопрос о посредничестве церкви в отношениях между человеком и Богом. Прямым следствием его трактовки Лютером явилась необходимость религиозного просвещения народа и доступность Священного писания как духовенству, так и мирянам. Нельзя, однако, утверждать, что идея создания немецкой Библии принадлежала одному только Лютеру. Библию переводили на немецкий и до него. Со времен создания Иоганном Ментелем в 1461 году в Страсбурге первой полной немецкой Библии до 1520 года было напечатано 14 верхненемецких и 4 нижненемецких перевода Библии. Наряду с этим существовало много переводов на немецкий язык отдельных библейских текстов и огромное количество преимущественно безымянных евангельских гармоний (Perikopenbücher), а также произведений дидактического характера . Однако именно благодаря Лютеру немецкий язык «пополнил ряд «священных» языков (древнееврейский, греческий, латынь), в форму которых облекалось Священное Писание» , потому что только после Лютера можно было говорить о начале формирования не только новой христианской конфессии, но и единого немецкого языка. Ко времени Лютера первая немецкая Библия Ментеля имела больше недостатков, чем достоинств. Современник Лютера Иоганн Матезиус писал, что в юности читал эту Библию, но нашел ее всего лишь онемеченной латынью Вульгаты, а также темной и мрачной .
Особенности средневекового перевода, которыми, очевидно, в той или иной степени обладали предшествовавшие лютеровской Библии другие переводы, стоит упомянуть особо. С развитием христианства текст стали воспринимать как святыню и, следовательно, изменилось (по сравнению с античностью) отношение к переводу. Слово воспринималось как образ вещи, слово было иконично, и задачей переводчика было найти этот образ, эту икону в языке перевода, единственно нерасторжимую связь между словом и вещью, и тогда все будет переводимо. Знак один, но у разных народов он видится под разным углом зрения. Поэтому логичным для средних веков был буквальный перевод или, как его называл медиевист Буланин, «пословный принцип перевода». Таким образом, сформировались следующие основные черты средневекового перевода :
- Иконичность восприятия слова объясняет стремление переводчика сохранить все возможное в оригинале и линейность перевода. Однако поскольку не всегда находилась «икона» в родном языке, возникали кальки, переводческая транскрипция (т.е. соположение фонем двух языков).
- Переводчики-буквалисты не были наивными слепцами. Они создавали особый тип текста, главным критерием оценки которого была полнота соответствия доктрине. Важно было присутствие неизреченного в тексте. Непостижимость текста соответствовала трансцендентальности мировосприятия. Понятный полностью текст не признали бы, не было национальной специфики оригинала.
- Парадоксальным образом наряду с иконичностью слова существовала возможность замены реалий оригинала местными реалиями (например, в поэтическом переложении Библии на древнесаксонский язык в девятом веке «Heliand» («Спаситель») пустыня, куда удалился Христос, была заменена лесом).
- Переведенный текст мог перерабатываться; это связано с принципиальной анонимностью переводчика.
- Доля переводимых текстов в Средние века составляла до 99 процентов (один процент - создавали сами представители данного народа), что предполагало общность текстовой культуры.
Сделать Библию понятной и доступной христианам означало для Лютера прежде всего сделать ее понятной немцам: язык для него был «ножнами, в которых находится лезвие духа» . Задача, которую он себе поставил, была не из легких - несмотря на развитие книгопечатания, немецкий народ, к которому обращался Лютер, был в основном неграмотен. Другое обстоятельство - обилие диалектов и условное деление страны на обширные языковые области - стало в свое время причиной появления нескольких вариантов перевода Библии и, как следствие, препятствием к становлению единого языка. Для Лютера была очевидна необходимость создания принципиально нового перевода Библии, позволявшего бы на простом, ясном и вдохновенном, а главное, едином, немецком языке донести до народа Истину, которая ранее если и была открыта, то только католическому духовенству - в Вульгате.
В деле перевода Библии Лютер действовал как реформатор, отказавшись взять за основу Вульгату. Прекрасное образование и собственная одаренность позволили ему дерзнуть переводить с древнееврейского и греческого. Взяв за основу орфографию и грамматику саксонской имперской канцелярии, Лютер начал с Нового Завета (незыблемость закона Ветхого Завета была в его понимании слишком тесно связана с непреложностью догматов католической церкви, поэтому обновление церкви следовало начинать с изучения Нового Завета). Во время своего вынужденного пребывания в Вартбурге, укрываясь от преследований, в середине декабря 1521 г. он начал переводить и всего через одиннадцать недель закончил свой труд. В мае 1522 г. он взял готовую рукопись в Виттенберг и проработал текст со своими сведущими в языках и богословии друзьями. В сентябре 1522 г. перевод был уже напечатан и вошел в историю как «Сентябрьский завет» (Septembertestament). Популярность Нового Завета в переводе Лютера была столь велика, что он сразу же принялся за перевод Ветхого Завета. Уже в 1523 -24 гг. были изданы первые переведенные части: Книга Иова, Псалтирь и Книга Притчей Соломоновых. Книги Пророков переводились с 1526 г. на протяжении нескольких лет. К 1534 г. Библия была переведена полностью и издана в Виттенберге. Перевод пользовался таким успехом, что еще за пять лет до завершения его Лютером печатники из других городов самостоятельно дополняли его Библию частями, переведенными другими. По меньшей мере пять таких комбинированных версий перевода уже продавались в Германии, прежде чем Лютер закончил переводить Книги Пророков. Защищая свое творение от искажений печатников (единственное, в чем Лютер, боровшийся чуть ли не за каждое слово, был готов уступить им, была орфография, так как в то время не существовало единой орфографической нормы), он начал ставить на обложку Библии свой знак - «розу Лютера» (Lutherrose).
Помимо печатников и издателей, побуждавших Лютера еще более внимательно относиться к языку и точности перевода, немаловажную роль сыграла конкуренция со стороны католиков. В то время как Лютер развивал собственную традицию перевода, католические «буквалисты» («Buchstabilisten») или продолжали «онемечивать» Вульгату, или, как это попытался сделать в 1534 г. Иоганн Дитенбергер, латинизировать уже лютеровский перевод, т.е. приблизить его оригинальную лексику и синтаксис к веками заучивавшемуся синтаксическому строю Вульгаты. Критику своего перевода со стороны католиков Лютер переживал более чем болезненно и излил всю свою ярость против досужих критиканов, а таких было немало, в «Послании о переводе» («Sendbrief von Dolmetschen») 1530 г.: «Я познал, какое это искусство и труд - перевод - на собственном опыте… Они же не пробовали этим заняться. Если кому-то не нравится мой перевод, он может не обращать на него внимания, и пусть дьявол отплатит тем, кому не нравится мой перевод и кто критикует его без моего ведома и разрешения. Если он [перевод] нуждается в критике, я сделаю это сам. Если же я этого не сделаю, пусть они оставят мой перевод в покое. Каждый из них может сделать перевод, который устроит его, - какое мне до этого дело? Писаки и паписты могут оскорблять меня, но верные христиане вместе со Христом, их Господом, благословляют меня» .
Попытки критиков потерпели неудачу, сторонников Лютера становилось все больше и больше, в том числе и потому, что, работая над синтаксисом и построением фразы, он в первую очередь стремился к тому, чтобы целые отрывки легко заучивались наизусть, что становилось возможным только если текст звучал вполне по-немецки. Одним из самых ярких примеров является изменение порядка слов в молитве Отче наш: Pater noster qui es in caelis в переводе Лютера стало Unser Vater im Himmel (Наш отец на небесах), что придало этому обращению простоту и даже некоторую простонародность. Во время Реформации во многом благодаря Лютеру даже крестьяне и ремесленники начали учиться грамоте. В этом заключалась суть переводческого метода Лютера - выразить смысл древнееврейского и греческого текста по-немецки, так как, по Лютеру, «слова существовали для смысла, а не смысл для слов» .
Перевод Ветхого Завета представлял собой значительную трудность. Приблизительно в конце XV века благодаря гуманистам была заново открыта важность знания древнееврейского для интерпретации текста Библии, и здесь Лютер пошел вслед за ними. Он ставил древнееврейский выше всех остальных языков: в 1524 г. в предисловии к Псалтири было написано: «Древнееврейский язык столь богат, что ни один другой не мог бы его должным образом заменить» . Книгу Иова, например, из-за особой возвышенности стиля, переводить было очень сложно, так как «язык ее столь могуч и великолепен, как никакой другой книги во всем Писании» . В своем «Послании о переводе» («Sendbrief vom Dolmetschen») 1530 г. Лютер свидетельствует, что, работая над Книгой Иова, он, его ближайший соратник Филипп Меланхтон и Матфей Аурогаллус могли четыре дня биться над тремя строчками . По степени сложности с Книгой Иова могла сравниться Псалтирь. Работа над Псалтирью требовала тем большего напряжения, что Лютер рекомендовал каждому использовать Псалтирь в качестве домашнего молитвенника и читать ее ежедневно.
Псалтирь, так же, как и Книга Иова, изобилует стилистическими фигурами, которые нельзя было переводить дословно из опасения потерять смысл ради сохранения образности. Перевод Псалтири длился несколько лет, в него постоянно вносились поправки; работа над 23-им псалмом (22-ым в русском синодальном переводе) показывает, как Лютер постепенно все ближе подходил к наглядной образности древнееврейского оригинала и в то же время заставлял текст по-немецки звучать все лучше. Так, в первом издании 1524 г. начальные стихи псалма дословно звучали как «Господь - пастырь мой, я ни в чем не буду нуждаться. Он посылает меня пастись там, где много травы, и ведет меня к воде, которая меня освежает» («Der HERR ist meyn hirt, myr wird nichts mangeln. Er lesst mich weyden da viel grass steht, und furet mich zum wasser das mich erkulet»). После еще двух поправок в последнем издании (1545) возник вариант, величавая простота которого придает тексту такую естественность, что эти стихи сохранились в современной немецкой Библии без изменений («Der HERR ist mein Hirte. Mir wird nichts mangeln. Er weidet mich auff einer grunen Awen Vnd furet mich zum frisschen Wasser» - «Der Herr ist mein Hirte, mir wird nichts mangeln. Er weidet mich auf einer grunen Aue, und fuhret mich zum frischen Wasser»). Интересно, что варианты немецкого и русского синодального перевода второго стиха этого псалма не вполне эквивалентны: по-русски он звучит как «Он покоит меня на злачных пажитях и водит к водам тихим», по-немецки же - «Он пасет меня на зеленых пажитях и водит к водам свежим ».
Любопытно сопоставить и некоторые стихи 50-го (51-го в немецкой Библии) псалма. Например, начало псалма: «Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои», - в современной лютеровской Библии звучит как: «Gott, sei mir gnädig nach deiner Güte und tilge meine Sünden nach deiner großen Barmherzigkeit», что дословно переводится как: «Боже, будь милостив ко мне по твоей доброте и изгладь мои грехи по твоему великому милосердию». Вполне вероятно, что императив «sei mir gnädig» употреблен здесь, чтобы избежать появления его синонима «erbarme dich meiner» («помилуй меня»), т.е. слова с тем же корнем, что и (die) Barmherzigkeit (милосердие), однако дальнейшие несоответствия (великой милости (доброте), беззакония (грехи), множеству щедрот (великому милосердию)), очевидно, следует объяснять, исходя из древнееврейского текста. Вероятно, по этой же причине имеет место несоответствие в начале следующего стиха: «Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня» - «Wasche mich rein von meiner Missetat, und reinige mich von meiner Sünde» («Омой меня от моего преступления (злодеяния) и очисти меня от моего греха»). Следующие стихи дают еще большую пищу для размышлений; так, седьмой стих: «Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя» («Siehe, ich bin als Sünder geboren,und meine Mutter hat mich in Sünden empfangen») переводится как: «Вот, я рожден как грешник, и мать моя зачала меня во грехах». Двенадцатый стих представляет собой особый интерес: «Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня» («Schaffe in mir, Gott, ein reines Herz, und gib mir einen neuen, beständigen Geist») - «Сотвори во мне, Боже, чистое сердце, и дай мне новый, устойчивый [стойкий, непоколебимый] дух» .
Стремление приблизиться к древнееврейскому оригиналу и в то же время недостаток в немецком языке эквивалентов, которые могли бы в полной мере отразить дифференцированную семантику древнееврейской лексики, побудили Лютера развивать своеобразную традицию словообразования в немецком (для обозначения абстракций ранее ею активно пользовались немецкие мистики ) - создавать сложные слова, большинство из которых без изменений вошли в современный вариант лютеровской Библии. Так, в Книге Притчей Соломоновых (4:24) сохранилось слово (das) Lastermaul («Tu von dir die Falschheit des Mundes und sei kein Lastermaul» - «Отвергни от себя лживость уст и лукавство языка удали от себя»); здесь опять-таки нельзя назвать эквивалентом русскому словосочетанию лукавство языка с точки зрения как структуры, так и значения: «sei kein Lastermaul» означает «не будь клеветником», хотя, если разложить (das) Lastermaul на компоненты и перевести их дословно, получится приблизительно то же «лукавство (порочность) языка (рта)».
Этим же способом словообразования Лютер пользовался и при переводе Нового Завета; так, например, именно благодаря Лютеру выражение «Wolf im Schafskleid» («волк в овечьей шкуре (одежде)»), Евангелие от Матфея, 7:15, стало достоянием немецкого языка. Этот пример иллюстрирует развитие тенденций словообразования до Лютера и в его собственном творчестве: еще в восточно-средненемецком переводе Бегейма (Beheim) 1343 г. имело место выражение schefinin cleidern , в варианте 1522 г. Лютер сохранил препозицию определения в родительном падеже! «…die zu euch komen s chaffskleydern» (дословно — «которые приходят к вам в одежде овец»), что позволило ему в варианте 1546 г. перейти к сложному слову: «Sehet euch für, für den falschen Propheten, die in Schafskleidern zu euch kommen, inwendig aber sind sie reißende Wölffe» («Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные») .
Одним из самых интересны
х примеров подобного словообразования, принадлежащих перу Лютера, является пример с das Hohelied (Песнь Песней). В данном случае Лютер отказался от дословного перевода из Вульгаты («canticum canticorum»), который, в свою очередь, был дословным переводом древнееврейского «sir hassirim». Для передачи возвышенности, выраженной по древнееврейской традиции повтором исходного слова (как, например, «Хвалите Его, небеса небес…», Пс. 148:4) и, очевидно, по мнению Лютера, бывшей не совсем понятной простому народу, он воспользовался исконно немецкими корнями и создал слово, которое можно перевести как «высокая песнь» или «песнь высот(ы)» (от «hoch» - «высокий» и «(das) Lied» — «песня, песнь»). Тот факт, что это слово в современном немецком может использоваться как нарицательное в значении «гимн чему-либо», «лучшее произведение художника, творца», свидетельствует о целостности восприятия его смысла и по сей день.В современном немецком широко распространены сложные слова на библейскую тематику, такие как (der) Sundenbock («козел отпущения» , (das) Kainszeichen («Каинова печать»), (die) Feuertaufe («боевое крещение»), (der) Adamsapfel («адамово яблоко»), (das) Feigeblatt («фиговый листок»), (der) Judaskuss («поцелуй Иуды»), (der) Eckstein («краеугольный камень»), которые переводятся на русский фразеологическими оборотами и являются эквивалентными последним по значению и сфере употребления. Интересно слово (der) Uriahsbrief (дословно - «послание Урии»), не имеющее эквивалентного фразеологического оборота в русском и употребляющееся для обозначения дурной вести, приносящей несчастье или даже смерть тому, кто ее передает.
Многие сложные слова подобного рода были образованы Лютером или вскоре после него, однако не всегда возможно установить их авторство; не исключено существование неологизмов, приписываемых ему, в устной народной традиции того времени (известно, что Лютер призывал своих помощников внимательно прислушиваться к народной речи в поисках понятных, простых и емких слов и выражений). Не все неологизмы Лютера дожили до современности - по языковым причинам, однако, образы и понятия, выраженные ими, как основные библейские символы, единые для всех народов, остались неизменны. Так, например, в современной немецкой Библии, Псалтирь 119(118):19, сложное слово (der) Erdengast (дословно - «земной странник») оказалось разложенным на исходные компоненты: «Ich bin ein Gast auf Erden;) verbirg deine Gebote nicht von mir» («Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих»). Образ живущего на земле человека как странника в юдоли слез был широко распространен в средневековых текстах, а затем в протестантских церковных песнопениях.
Создание неологизмов - только одна сторона вклада Лютера в обогащение лексики немецкой Библии . Благодаря ему многие старые слова получили новое значение если не в самой Библии, то через ее трактовку Лютером и его идей как богослова. Например, слово (der) Pfaffe, означавшее (католический) священник в миру, приобрело пренебрежительный оттенок (поп) в противовес слову (der) Pfarrer - пастор, (протестантский) священник. Столь частое у протестантов слово fromm означало до Лютера честный, правдивый, прилежный, а затем приобрело значение богобоязненный, благочестивый. К таким словам c переосмысленным значением предположительно можно отнести (der) Beruf (профессия), в средневерхненемецком означавшее «зов, призвание» и получившее привычное для современного немецкого значение «служба, звание, деятельность». По учению Лютера каждый призван к своей работе (деятельности) Богом, следовательно, она угодна Богу и должна восприниматься работающим как служение. В связи с этим получило новое значение само слово (die) Arbeit (работа), которое в средневековом немецком в целом означало «мука, нужда». То, что для средневекового католика было «мучением», становилось благословением для протестанта.
Известно, что подобного рода комментариями, которые должны были разъяснять суть его вероучения, Лютер сопровождал на полях свой перевод, что одновременно облегчило ему работу над катехизисом (1529), который был предназначен для образования детей, нового поколения протестантов, и поэтому нуждался в особой ясности и доступности изложения.
Комментариями он пользовался и при переводе библейских пословиц и поговорок, - именно эти комментарии в ряде случаев позволили установить авторство Лютера, точнее, доказать существование эквивалентных вариантов в народной традиции. Так, стих «Wo aber ein Aas ist, da sammeln sich die Adler» (Mф. 24:28) - «Ибо, где будет труп, там соберутся орлы» он пометил как уже существовавшую пословицу; в несколько измененном виде она сохранилась и по сей день: «Wo ein Aas ist, da sammeln sich die Geier» («Где падаль - там и стервятники»). Пословица «Wes das Herz voll ist, des geht der Mund über» (у Лютера « Wes das Herz vol ist, des gehet der Mund über») - «От избытка сердца говорят уста» (Мф и. 12:34) была зафиксирована еще в 15 веке, поэтому Лютер предпочел этот вариант возможности дословно перевести из Вульгаты, о чем подробно писал в «Послании о переводе» .
Естественно предположить, что именно с появлением лютеровского перевода многие библейские пословицы и поговорки, не нуждавшиеся в замене немецкими народными эквивалентами, получили не менее широкое распространение (зачастую претерпев незначительные структурные изменения). К ним относятся такие известные фразы, как: Hochmut kommt vor dem Fall - Гордость предшествует падению (Притчи 16:18), (Und) es geschieht nichts neues unter der Sonne - (И) нет ничего нового под солнцем (Екклезиаст 1:9), Suchet, so werdet ihr finden - Ищите и обрящете (Мат. 7:7), Der Prophet gilt nichts in seinem Land - Нет пророка в своем отечестве (Мат. 13:57) и др.
Особого внимания заслуживают фразеологизмы немецкой Библии или фразеологизмы, созданные по библейским мотивам и не имеющие эквивалентов в русской традиции. К ним относится, например, выражение «Benjamin der Familie» (переводится как «баловень, любимец семьи»), в то время как в английском есть выражение «Benjamin’s mess» («изрядная доля»); семантика этих выражений объясняется значением древнееврейского имени Binjamin - букв. сын десницы, т.е.любимый сын.
Выражение langer Laban (досл. длинный Лаван), не имея эквивалентов ни в русском, ни в английском, может быть, однако, отнесено к специфическим немецким фразеологизмам с библейской тематикой лишь с некоторой натяжкой в виду его спорной этимологии. Во-первых, в Библии (Быт. 29) нет никаких свидетельств о росте Лавана, во-вторых, вполне вероятно, что это выражение, употребляемое прежде всего на севере Германии в значении неповоротливый, неуклюжий, медлительный человек, содержит реликт кельтского llabi или lleban, которому соответствуют в английском глагол to lob (тяжело, неуклюже идти, бежать) и существительное lubber (большой неуклюжий человек, увалень).
К специфическим немецким фразеологическим единицам с библейской тематикой относятся и выражения, основанные на игре слов, например, nach Beth lehem gehen (идти в Вифлеем) = zu Bett gehen = идти в постель, ложиться спать, т.е. созвучие Beth- и Bett ведет к переосмыслению значения первого выражения, которое может употребляться в совершенно прозаическом контексте.
Как видно из приведенного выше примера, переосмысляться может сама ситуация употребления выражения. Например, в притче о богаче и Лазаре (Лука 16:29) Авраам говорит: «Sie haben Mose und die Propheten; die sollen sie hören» («У них есть Моисей и пророки; пусть слушают их»). Выражение же Mose(s) und Propheten haben (иметь Моисеяи пророков) употребляется теперь как Geld haben (иметь деньги); переосмысление основывается, по-видимому, на созвучии Mose(s) (Моисей) и Moos (деньги) из синонимичной конструкции Moos haben, т.к. немецкое слово Moos предположительно восходит к древнееврейскому maoth (ср.идиш maos), что означает Pfennige, Kleingeld (пфенниги, мелочь).
Фразу «O Herr, er will mich fressen!» (досл. «Господи, он хочет пожрать меня!»), Товит 6:3 немецкой Библии , теперь употребляется шутливо, если кто-либо зевает с широко раскрытым ртом, или же просто говорится «Tobias sechs, Vers drei»(«Товита шесть, стих третий»).
Многочисленная толпа гостей может быть встречена словами «Dass mein Haus voll werde!» («… чтобы наполнился дом мой» или « Чтобы мой дом был полон!»), Лука 14:23.
Как видно, приведенные примеры не лишены интереса и, в силу своей уникальности, свидетельствуют об особом отношении немцев к Библии - здесь чувствуется протестантская простота и отличное знание текста, чему, безусловно, способствовало добросовестное изучение Библии, к которому призывал Лютер и которое стало возможно именно благодаря ему.
На становление общенациональной нормы немецкого языка, развитие книгопечатания и, как следствие, распространение образования в Германии Библия Лютера оказала ни с чем не сопоставимое влияние. В короткий период с сентября 1522 г. и до смерти Лютера в феврале 1546 г. было выпущено более 400 изданий Библии. Из них 101 только в Виттенберге. Книгопечатники Аугсбурга напечатали 61 издание, Страсбурга - 46, Нюрнберга - 39, Эрфурта - 32, Базеля - 27, Лейпцига - 25 огромными по тем временам тиражами еще при жизни Лютера. На лютеровской Библии 1984 года издания (она так и называется - die Lutherbibel), переработанной и изданной Евангелической церковью в Германии, добросовестно снабженной всевозможными глоссами, пояснениями, цветными картами и даже предположительной хронологией написания каждой отдельной книги, красуется роза Лютера.
Т.В.Ярцева, М.П.Клочковский
Журнал «Начало» №6, 1998 г.
В Новом Завете также встречаются интересные несоответствия, например, в Евангелии от Луки 1:28-29: “Ангел, вошед к ней, сказал: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами» (“Und der Engel kam zu ihr hinein und sprach: Sei gegrut, du Begnadete! Der Herr ist mit dir!» - “И ангел вошелкней и сказал: Приветствую тебя, Благодатная! Господь с тобою!»;“Она же, увидевши его, смутилась от слов его и размышляла, что это было за приветствие» (“Sie aber erschrak uber die Rede und dachte: welch ein Gru ist das?») - “Она же испугалась [этой]речи и подумала: Что это за приветствие?»
Бах, Арнольд. Там же. С. 126
Имеются примеры еще более раннего употребления этого выражения, в т.ч. в назидательном стихотворении “Renner” (1296-1309) Гуго фон Тримберга и в “Блудном сыне” Буркхарда Вальдиса: “Wan der wulf wil roven gan/ so tuet he shaps kleder an” (“Когда волк собирается на охоту, он надевает одежду овец”), см. Bottcher, Kurt, Berger K.H., Krolop, Zimmermann. Geflugelte Worte: Zitate, Sentenzen u. Begriffe, in ihrem geschichtlichen Zusammenhang. Bibliographisches Institut Leipzig 1981.
Эта фраза, за исключением незначительных орфографических поправок, без изменений сохранилась в современной немецкой Библии и вполне эквивалентна русскому переводу.
Или das Hohe Lied
Словарь Лютера был наименее понятен для его читателей в западной и южной Германии, поэтому первые издания лютеровской Библии в Страсбурге, Аугсбурге и Базеле сопровождались словарями, переводившими Лютера на верхненемецкий (южнонемецкий) язык. Особым успехом пользовался словарь при Библии, изданный Адамом Петри в Базеле (1523 г.). Подобного рода словари позволяют проследить начало процесса лексической унификации языка. Так, например, в противоположность южнонемецким диалектальным словам bidmen, gesprackelt/gescheckt, (der) Buhel, (die) Leftze в современный немецкий прочно вошли соответственно лютеровские beben (дрожать), bunt (пестрый), (der) Hugel (холм), (die) Lippe (губа). См. Жирмунский В.М. История немецкого языка. М. 1965 С.82
Arndt, Erwin. Brandt, Gisela. Ebenda. S 210
Arndt, Erwin. Brandt, Gisela. Ebenda. S 216
В немецкой (по крайней мере, протестантской) Библии Книга Товита считается апокрифом; не все ее стихи совпадают с русским переводом. Приведенная в примере фраза отсутствует в русском тексте.
Перевод Библии Лютером и Реформация оказались революционным моментом в победном шествии великой книги. До Лютера существовало восемнадцать Библий, напечатанных на немецком языке. Но они изобиловали столькими огрехами, что не получили широкого распространения. Чтение Библии затрудняло также то обстоятельство, что во времена Лютера не было еще единого немецкого языка, страна говорила на множестве разнообразных диалектов. Гений Мартина Лютера помог преодолеть все препятствия. После рейхстага в Вормсе Лютеру пришлось скрыться в Вартбурге. Вынужденную бездеятельность великий реформатор использовал для перевода Нового Завета и сделал его за неимоверно короткий срок — с декабря 1521 г. до марта 1522-го. А в сентябре 1522 года переведенный им Новый Завет был напечатан у Мельхиора Лоттата в Виттенберге. Его называют Сентябрьский Завет. 5000 экземпляров распродались мгновенно, и уже в декабре того же года вышло в свет второе, переработанное издание (Декабрьский Завет). С 1522 по 1533 гг. Лютер осуществил семнадцать изданий.
Больше времени потребовалось для перевода Ветхого Завета. Лютер сделал его вместе с Филиппом Меланхтоном за пять лет: (1529-1534). В «Послании о переводе» он рассказывает, с какими трудностями приходилось сталкиваться обоим мужам: «Довольно часто случалось, что мы в течение двух, трех, даже четырех недель разыскивали и расспрашивали об одном единственном слове, и иногда так и не находили ответа».
В сентябре 1534 года появилась, наконец, первая Виттенбергская Библия, изданная на немецком литературном языке и напечатанная у Ганса Люфта. Спрос на перевод Лютера был настолько велик, что до его смерти в 1546 году вышло тринадцать изданий, каждый раз заново просматриваемых и улучшаемых Лютером и его друзьями. Виттенбергский книгопечатник Ганс Люфт с 1534 по 1584 год напечатал примерно 100000 Библий — величайшее достижение для своего времени! Библия Лютера перепечатывалась в четырех местах за пределами Виттенберга.
В основу своего перевода Лютер положил «саксонский канцелярский язык», и это было хорошим выбором. Он стремился писать так, чтобы текст легко понимался простым народом. «Нужно расспрашивать мать в доме, детей на улице, простого человека на рынке, смотреть им в рот, как они говорят, и так же переводить. Тогда они понимают, что с ними говорят по-немецки», — объяснял Лютер в «Послании о переводе».
Способность глубоко проникаться содержанием Писания и хорошее чувство языка, свойственные Лютеру, сделали Библию народной книгой в Германии, что решающим образом способствовало возникновению в стране единого литературного языка. Насколько сильно повлияла Библия Лютера на жизнь людей, культуру, литературу и искусство показывает, среди прочих, тот факт, что 705 расхожих ныне крылатых слов имеют Библейское происхождение: 368 слов из Ветхого Завета и 337 из Нового Завета (по Бюхману). Кто сегодня каждый раз не вспоминает, что он цитирует Библию, когда говорит, что его пробрало «до составов и мозгов» (Евр. 4:12), что хочет «умыть руки в невинности» (Мф. 27:24) или «поражен слепотою» (Быт. 19:11 ; 4 Цар. 6:18), что «как бы чешуя отпала от глаз» (Деян. 9:18) или хотел бы «излить свое сердце» (1 Цар. 1:15 ; Пс. 61:9), или что он написал «письмо длиною в локоть» (Зах. 5:2)?!
Глубоко народный язык Лютера, ученость автора перевода обеспечили его произведению необычайный успех. Но не они одни. Мартин Лютер на самом себе ощутил силу Евангелия. Его вера и глубокое благочестие жили Словом Божьим. Не только разумом выстраивал Лютер фразы! Слово Божье передавал дальше тот, кто сам воодушевился им!
Новый Завет Лютера был сердечно принят и в Швейцарии, где вели Реформацию Цвингли и Кальвин. В этой стране тоже брались за перевод Библии. И прежде чем Лютер закончил перевод Ветхого Завета на немецкий, вышла в свет «Цюрихская Библия», которая и для наших дней представляет величайшую ценность. Последующие переводы, осуществленные представителями различных народов, опираются, в основном, на Библию Лютера.